Светлана Бирюкова

Стихи 2020 года

Пригласите меня

 

Я смотрю, как спокойно и медленно падает снег за окном,

Но, касаясь земли неостывшей, он в миг исчезает.

Тишина и покой наполняют сегодня мой старенький дом

После праздничных звуков и света, и ярких мозаик.

 

Снег кружит, но пойти побродить по сугробам желания нет.

Просто нет их. Обидно! В Малазии снеги  не тают.

Пригласите меня. Мне застолий не надо, лишь зиму, лишь снег!

Пусть метёт, укрывает просторы от края до края.

 

Видно, гены Сибирские прочно засели в меня и кричат,

Или мама тоскует на небе о белом убранстве,

И моими глазами глядит на село, и печален тот взгляд,

Оттого, как не смотрится в грязном земное пространство.

 

Пригласите меня побродить по глубоким пушистым снегам,

Подышать синевой от мороза напевно звенящей,

За один только день белоснежный богатства любые отдам,

Мне не жаль будет их за дары от зимы настоящей.

11.01.21

 

 

Когда куранты будут бить

 

Когда куранты будут бить,

Я за тебя бокал наполню.

Связал разорванную нить

И сделал жизнь до края полной

Тяжелый високосный год.

Но я ему так благодарна

За новый сложный поворот,

Где встретился день лучезарный.

Когда тебя я вдруг нашла,

Мою любимую подругу.

Сквозь расстоянья и года

Тебе протягиваю руку.

29.12

Свяжет время, как лунная нить

***

Я уже никуда не спешу,

И не буду тебя торопить

Года старого чашу пролить

И потом провести межу.

Будем долго по капле пить,

Смаковать и вдыхать мускат,

И пьянящий его аромат

Свяжет время, как лунная нить.

20.12

 

Как хочется в лес

 

Как хочется в лес,где дороги-пути

Пурга замела, ели в шубах стоят,

Где ухают совы,того и гляди

Голодные волки кого-то съедят.

Мне страшно и холодно в этом лесу,

Но, знаю, замёрзнуть мне кто-то не даст.

Меня непременно от волка спасут,

И кто-то ко мне  на санях, коренаст,

Подкатит и кинет мне шубу на плечи,

Услышу я нежные страстные речи…

И сказка кружиться без устали будет,

Я с верой живу в ожидании чуда.

11.12

 

Подарок под Новый год

 

Мы сидели с ней за партой за одной.

Восемь лет делили тайны и мечты.

И на свадьбе дружкой милой, заводной

Поднимала за меня она тосты.

А потом мы потеряли все пути

Друг до друга, не на дни, а на года.

Не сказали ни прощай и ни прости.

Но не верилось, что это навсегда.

Я искала и писала, и звала.

В образ вглядывалась я ночной порой

И молилась, и надеялась. Вела

Та надежда через годы за собой.

Покатилось наше солнце на закат,

Завершается венок судьбы плестись,

Я смирилась. Не исправить жизни ряд,

Но бывает — нам подарки дарит жизнь.

 

Мой любимый праздник с Детства — Новый год.

Даже в мир под Новый год я родилась

И судьба свершила новый поворот

Сообщила, что подруга вдруг нашлась.

И ответ принёс любимый интернет.

Обе плакали. От слез сердца чисты.

Знали — пропасти меж нами больше нет.

Наши души навели уже мосты.

 

Сегодня мир поэзии пленил

 

Сегодня мир поэзии пленил,

А были дни и месяцы,и годы,

Когда душе был этот мир не мил,

Она рвалась в простор иной природы.

Но затворялись для меня врата.

Никто не знает, кто их затворяет.

Всяк пишущий о тех мученьях знает,

И всяк блажен, когда в миг красота

Откроется в простом знакомом слове,

Перо остро, чернила наготове…

И нет усталости тогда всю ночь.

Она тоску поэта гонит прочь!

07.12

Чтоб согреваться ими в холода

 

Ловлю последнее письмо, что бросил клён,

Их целый ворох ветер мне доставил,

А у реки ещё зелёный склон,

Картину осени он красками разбавил.

А в остальном всё солнце золотит,

И тополя, и ясени, и травы,

И даже яркость тротуарных плит

На эту яркость не найти управы,

Глаза слепит, но не ворчу с утра,

Ловлю прекрасные осенние мгновенья

Чтоб согреваться ими в холода.

Чтоб в них искать от сумрака спасенье.

13.10

Мне б говорил, что я прекрасна

 

Сказали мне, что я прекрасна,

Не верю комплименту, но…

Весь день работала я страстно

И поняла в труде одно:

Любая сложная работа

Мне по плечу, мне жить охота,

Когда хоть кто, хотя б не часто

Мне б говорил, что я прекрасна.

29.09.2020

 

Белое Солнце

 

Белое солнце приходит ко мне,

Но не печёт, а лишь греет приятно,

Важные вести приносит извне

И в небеса улетает обратно.

Белой энергии сгусток живой-

Может быть, мамы душа прилетает,

Учит, пророчит, оберегает,

Да испытанья проходит со мной.

18.09

Вечерний Ставрополь

 

Вечерний Ставрополь. Огни.

И праздно публика гуляет,

А журавли здесь не летают,

Степями путь лежит у них.

Моя душа, как журавли,

Парит над степью, над простором,

Где незатейливым узором

Река теряется в дали.

Вечерний город весь в огнях.

Здесь отдыхать уже устала.

В кварталах воздуха так мало,

Спешу домой.В поля! В поля!

17.09

 

А сентябрь нынче странный

 

А сентябрь нынче странный.

На бульваре многолюдно.

Сном уснули непробудным

Листья рано у каштанов,

Ветер гонит вслед за мною

Их безжизненность сухую,

Чтоб питать собой другую

Молодую жизнь весною.

Яркий день палящим зноем.

Засушил кусты сирени,

Нет дождливости осенней,

Обожаемой так мною.

Но вечерняя прохлада

На бульвар людей так манит

Хоть засушливость и ранит

Но, сентябрь! Тебе я рада.

16.09

Уходит тягостное лето

 

Уходит тягостное лето.

Как много боли было в нём?!

Но осень шлёт свои приветы

И манит золотом листов.

Уж думала, не хватит силы

Добраться до конца жары.

Сломала ногти, ноги сбила,

Чтоб получить её дары.

Я обливалась горьким потом,

И на коленях, и пластом…

Казалось, пролетели годы,

На самом деле — сон о том.

Простит меня пусть это лето.

Ему не пела я хвалу.

Осталась радость в детстве где-то,

Да в памяти.С ней и живу.

2.09

Я так мечтала в дождь гулять по лужам

 

Я так мечтала в дождь гулять по лужам.

И слышу, застучал в моё окошко.

Зачем-то дождь поэту очень нужен,

Чтоб землю освежил хотя б немножко.

Хватаю зонт и не ищу калоши,

Он тихий, тёплый. Можно внеглиже…

Он долгожданный, ласковый, хороший,

Но, очень жаль, закончился уже.

28.07

Ещё мы слабы

 

Как хорошо!

Растёт цветник в бетонной тумбе.

И астра просится в букет,

но жалко клумбу.

И теплый день пока стоит,

и день отменный.

А завтра прочат холода

и перемены.

Дождям осенним моросить

уже пора бы…

Природой нам не управлять.

Ещё мы слабы.

13.07

 

Ничего не случилось…

 

Ничего не случилось… Лишь самая малость-

Я нечаянно нынче в себе  потерялась.

Одинокой частицею в космосе мыслей…

Ни к какому из солнц я себя не причислю,

Ни в какую систему вписаться не в силах.

Безнадёга кромешная будни накрыла.

Я плутаю, не зная, куда мне прибиться.

И забыла: я червь или гордая птица.

Это страшно, когда ты себя потеряла,

Слава Богу, на день. Но и это не мало.

Слава Богу, под вечер в окошко прохлада

Принесла свежий ветер — надежду, в награду,

Не заслуги — причина, Благодать посылаешь.

Слава, Боже, ты есть. Ты заблудших спасаешь.

13.07

А у нас

 

Экспромт на стихи Ларисы Балагуто

 

А у нас лишь пыль столбом,

И жара стоит за сорок.

Нам с тобою было б впору

Дождь с жарой смешать. Потом

Разделить напополам,

Чтобы было вам и нам.

11.07

 

Экспромт

Лана Бирюкова

«Внимание, вопрос» (Профессор Оболенский)

 

Ты спросил — я отвечаю:

Мы затем стремимся к Раю,

Что устали здесь пахать,

В поте пищу добывать.

Двадцать банок закатала.

Так устала! Так устала!

А в Раю на всём готовом.

Сытно, пьяно, в платье новом.

06.07.2020

Утренняя зарисовка

 

Пять утра. Варю варенье.

Очень вкусное творенье!

Поднимает настроенье.

Абрикос аранжевый,

Черная смородина,

На востоке небо-

Расписное блюдо.

Чудо!

27.06

 

Планета изменяется

 

Планета изменяется, То месть?

Меняемся и мы, Вопрос:»Что будет?»

Останутся ли на планете люди,

Нужны ли мы такие ей, как есть?!

 

Чем наши души доверху полны,

Энергию какую излучаем,

И в ком, безумные, души не чаем,

А перед кем не чувствуем вины.

 

 

Ведь можем ей помочь. и нам решать

Какие чувства мы и мысли носим.

Давайте у себя об этом спросим,

Проверим, как настроена душа,

23.06.20

 

***

Не победитель в этой битве,

Течет из ран смертельных кровь.

Спаситель ждал моей молитвы,

И посылал свою Любовь.

Почти бездыханное тело

Качал на белых облаках,

Грехов моих развеял прах,

И сделала я неумело

И первый вздох, и первый шаг…

 

***

Здравствуй, друг! Через столько лет

Наши вдруг дороги сошлись.

Знает только  лишь неба высь

Для чего. Я  не знаю  ответ.

Для каких-то, возможно,  грёз,

Иль уроков, ещё не освоенных,

Этой радости удостоены,

И  слёз.

***

Старая рана  — новая боль.

Просто поближе быть мне позволь.

Просто писать  и мечтать в тишине

Мне о тебе наедине

С  дождиком мелким  и октябрём…

…Листья в охапки  с тобой соберём

И разожжём  на поляне костёр…

И под гитару пойдёт разговор,

Руки озябшие ближе к огню…

Даже мечты  от тебя  схороню

Спрячу мечты ото всех, от себя.

Буду молиться, о грешном, скорбя.

 

Жара

 

Раскаленный, как сковорода, асфальт.

Ноги покрываются горелой  коркой.

А на балконе играет скрипка-альт,

Пробегая по нотам скороговоркой…

А воздух, как в сауне, за пятьдесят.

Только парилка в масштабах планеты.

А скрипач этот видно, большой чудак,

Холод, жара  ли — различий нету.

Пилит смычком. Как опилки – звуки.

И, может быть, коль настанет пора

Сложит великую песнь от муки.

Что  до него нам? Нас сушит жара.

 

Твой новый путь

Твой новый путь ты выбрал сам,

А я дышать не перестала.

Хочу ль вернуть? Прости, я там,

Жила, но так, что жить устала.

 

Пусть новый день твой без меня,

Мой новый день – сухое русло,

Мне хватит прошлого огня,

Сжигающего  чувства.

 

Я не хочу  тобой болеть,

Я не хочу с тобой гореть,

Коль ты сжигаешь жизни суть,

Куда твой путь?!

 

Река жизни

Позволь реке коснуться вод твоих,

И жизнь войдёт, и забурлит теченье.

И чистое души твоей свеченье

Осветит мир, сокрытый от других.

Сады и разнотравье вновь

Начнут на берегах твоих цветенье

Река начало жизни,  а Любовь

Даёт потокам вод  твоих  — движенье.

 

***

Застряла в безвременье,

Стремени

не ощущаю, странно,

раны…

Не болится, не радуется.

Радуница…

То ли не я, То ли я —

История.

Так бывает. Веришь?

Закроются двери. Тишь.

Ни суеты, ни блажи

И тебя даже…

И  все снова:

«Вначале было слово…»

И сотворяться  рада.

И новое «Я» в награду.

И возвращается время,

И под ногою стремя!

 

 Высоцкая гора

«Про меня говорят: «Он, конечно, не гений» —

Да, согласен – не мною гордится наш век, ..»

Владимир Высоцкий

* * *

Ты, Володя Высоцкий, конечно, не гений,

Для меня ты, родной, хоть и издалека

Словно старший мой  брат. Ты в минуты свершений

Не парил, «не звездил», не смотрел свысока.

Голос твой отовсюду я с детства ловила,

По тебе я равненье держала в строю.

Взгляд твой, дерзкий кому-то, а мне только милый,

Освещал всю в ухабах дорогу мою.

Как смотреть, может быть, ты конечно не гений.

Но фамилию, брат, оправдал ты сполна

Выше всех на высокой горе поколений.

Ты Высоцкий! Тобою гордится страна.

Нет, не та, что чиновничья, чинно-картинно

Выставляет холодный расчёт напоказ,

Не имея души, словно кукла с витрины,

Век второй «…измы» разные строит для нас.

Есть другая страна, где тебя почитают,

Нараспах души держат для песен твоих,

Где движения губ твоих в книгах читают

Где, как знамя Отечества, реет твой стих.

* * *

Достала с полки этажерки старенькой

Книжонку со стихами  больно въедливыми.

А на обложке ты какой-то маленький,

А рядом твои: «Кони привередливые»

А взгляд такой, как будто ты прощаешься,

Толь с берегом родным, а толи с Родиной,

И чувствую, что  до сих пор ты маешься,

Покинув этот мир, что путь не пройденный.

 

* * *

Не по тебе  в слащавости купаться,

Ты не привык.

И в памятник отлитый,

Ты ожил вновь!

Я помню, ты остался,

Ты «принародно» вышел «из гранита».

И вот меж нас,

Закон реальности круша,

Ты напеваешь  о «фатальных датах» в уши

Мы за тобой по лезвию ножа

Бежим и режем «в кровь босые души».

 

          Лане Мирошниченко

***

Ты про кризис, а я про защиту.

Антивирус — программа такая.

Ею наша душа закрывается,

Надоело ей, бедной, маяться,

В постоянно ранящем мире.

И придумала кризис в квартире.

Ей от боли б к цветущему Маю

На зелёную грудь, в объятья,

Босиком, свободной от платья,

Одурманиться бы душицой,

Без стыда нагою забыться…

А на деле в ответе минус.

Вместо радости – Антивирус

И защита… от всех закрыта.

 

***

Что для вечности сорок лет?
Ни конца, ни начала нет.
Путь к тебе, словно звездная млечность.
Без тебя и минута вечность.
Без тебя потерялась во времени.
А разлука вновь тяжким бременем,..
В безысходности и безбрежности.
И спасает мгновенье нежности.
Ты обнял и губами прильнул,
И рукою с перрона махнул,
И сказал: «Надо дальше жить»
Продолжаю. Ночами выть,
Ждать звонков, как глоток воды,
Чтоб добраться до той звезды,
Как до станции очередной,
Где увижусь опять с тобой.

 

О друге

Наталье Капковой

Не подруга. По бабьи глупо…

Не судить, не  судачить, не льстить.

Каждой клеточкой чувствую друга

И родство наших душ. Как нить

Перепутала и связала

Наши жизни на все века

Поэтическая строка.

Мы над нею —  и ночи мало,

Да бывает мало и дня…

По бульвару бредёшь устало,

Оглянись, ты увидишь меня.

 

***

Как много нам весна даёт путей

И силы, исцеляющей сомненья!

И мы  готовы ввысь  без  промедленья

Лететь вслед за мечтой  своей.

Как много нам весна даёт красот,

И буйного,  и яркого цветенья,

И  дарит нашим душам вдохновенье

И поднимает до немыслимых высот

***

Сонный пруд и не знал

Что его серебром одарила луна.

Безмятежно он спал,

И на нём не гуляли ни зябь, ни волна.

В эту чудную ночь,

В ноябре накануне желанной зимы

Уходящую прочь

Загрустившую осень увидели мы.

 

Куда живёшь

Ты видишь свет за окном.

Руки к нему протяни.

Пусть он заполнит твой дом.

В сердце его сохрани.

Слёзы скорее утри.

Только назад не смотри.

Тьма за плечами стоит.

Скроет тебя, поглотит

Жадная чёрная птица.

Стоит тебе усомниться

В том, кто Спаситель твой.

Выбор всегда за тобой:

Толи навстречу лучам,

Толи к ворам-палачам.

Помни, Господь – это свет!

Там где Господь – смерти нет.

Тьма его не объяла.

В мире любовь воссияла.

2

Когда беда заполнила весь мир,

Когда всё рушится, теряется сознанье,.

И кажется, что смерть один возможный путь,

Который, вдруг, избавит от страданья,

Остановись! Узнай, что есть иная суть.

И грешникам есть оправданье.

От бед, разрухи, смерти, омерзенья

Нам послано спасенье.

На излом

Сколько можно испытывать злом?!

Сколько тяжести можно вынести?!

Кто-то знает и формулу вычислил:

Мир  нас  пробует  на излом.

Козни, дебри, поток сметающий —

Этот выстоял, этот плох.

Тише, медленней… выдох… вдох

Сам себя не спасёт утопающий.

***

Недоволен тем и этим

Не такой сосед и друг…

Но попробуй утром летним

Оглядеться ты вокруг.

Встань однажды на рассвете,

Выйди в сад или на пруд

И послушай как о лете

Птицы радостно поют.

А потом ты на пригорок

Лёгкой поступью взойди

Край, который сердцу дорог,

Утром ранним огляди.

Ты  увидишь день вначале,

Удивительный простор.

Солнце первыми лучами

Нам рисует свой узор.,

Золотит холмы, отроги

И верхушки сельских крыш.

Красотой все славят Бога.

Почему же ты молчишь?!

Молитва

Спасибо, Отче! Что ты на свете есть,

Что ты принёс для нас «Благую весть».

Что можем к небу руки вознести:

«О, Господи спаси нас и прости!»

Пошли мне мудрость сделать верный шаг,

И возлюбить того, кто  был мне враг.

Ты научи за них молиться  от души,

И вороха обид в ночи не ворошить.

И если быть тому, то дай мне силы

Пройти соблазны, гордость одолеть,

И только путь с Тобой мне будет милым,

А без Тебя, всё в мире – только смерть!

 

Здравствуй, речка!

 

Вчера умер мой сосед Петр Любавин. Проститься с ним пришел весь поселок. Во дворе стояла мрачная тишина. Никто не всхлипывал, не причитал. Родных у Петра не было. Хозяйничали на похоронах соседские старушки. Односельчане подолгу простаивали у гроба, вглядываясь в молодое неподвижное лицо, словно пытаясь что-то понять для себя.

Рано утром у ворот появилась Анфиса, да так и пристыла к ним. Часто к ней подбегал мальчонка со щенком, покрутившись возле неподвижной матери и вновь убегал. Стояла она так, пока гроб не вынесли со двора, потом медленно опустилась на землю. Сначала думали, что она устала и решила присесть, но когда одна из сердобольных старушек поднесла ей стул, оказалось, что Анфиса без чувств… От нашатыря женщина очнулась, медленно поднялась и, сжимая ладошку сына, пошла в дом к Петру.

Странный был человек, этот Петр. Многие звали его Петя-блаженный и рассказывали про него всякие небылицы. Будто понимает он язык всякой живой твари, будто бы бегал он каждое утро на речку Степнянку здороваться. Вроде бы кто-то слышал, как он кричал: «Здравствуй, речка!», а она будто бы отвечает ему, как человек.

Отца никто в поселке не помнил, только мать. Но она умерла, когда парню было пятнадцать лет. С тех пор он зарабатывал на жизнь самостоятельно. Работал то на конюшне, то на ферме… Со взрослыми был неразговорчив, зато с ребятишками болтал с удовольствием, а те под его руководством мастерили то будки для собак, то скворечники…

Чаще других возле Петра крутилась тихая худенькая девчушка Анфиса, которая была готова выполнять любые его поручения.

Как-то незаметно превратился Петр в статного приметного парня. Девчата стали на него засматриваться. Да только он не ходил ни на танцы, ни в кино.а потом стали поговаривать, что видели Петьку-блаженного с Анфисой рано утром на речке. Будто носил он её на руках совершенно голую, а она бесстыдница, лежала, закрыв глаза, распустив волосы, которые волочились по мокрой от росы траве.

А однажды в доме Анфиски разгорелся скандал. Мать таскала её за волосы, кричала на всю улицу,  что не позволит шляться с дураками, избила её, а потом отправила в город к тетке. Вскорости долетели слухи, что Анфиса родила мальчонку.

Петр после того случая стал частенько исчезать из поселка на день-два, а однажды, приехав, объявил, что через неделю у него свадьба.

Но через неделю случилось несчастье. Петр попал под машину, спасая щенка. Его он успел отбросить в сторону а сам угодил прямо под колеса.

Гроб несли на руках через весь поселок. Со дворов раздавалось заввание собак, а уже за поселком встретилось стадо коров, которые присоединились к похоронной процессии и с мычаниемпроводило умершего до кладбища. Мне долго не спалось в тот вечер. А на утро, встав лишь только посветлело небо на горизонте, я пошла на речку. По берегу стелился густой туман, поднимавшийся от воды. Я подошла ближе к берегу и тут увидела…

По краю обрыва бежал маленький человек со щенком. Он размахивал руками и кричал «Здравствуй, речка-а-а!  Ты уже проснулась?! И эхо вторило ему: «Просну-у-ула-а-сь».

Венок сонетов

             Светлана Бирюкова

Законы сохранения любви

  1.

Который день и год я на перроне.

И трогается в путь не мой экспресс

А в поезде в моём, моём вагоне,

Всё не находится свободных мест.

 

Я изучила бытие перрона,

Открыла мир без масок и прикрас,

И научилась ждать у перегона,

И твёрдо верить, что придёт мой час.

 

Обиды не держу на целый свет,

Что мест свободных для меня всё нет,

В несовершенстве мир не обвиняю,

 

И помолившись на свою звезду,

Я к кассе снова первая приду.

И может быть, билет достану к маю.

2.

И, может быть, билет достану к маю,

И после зим я поспешу раздеться,

Умчусь туда, где по песку шагает

Последний, беззаботный день из детства.

 

Он так лучист! И теплый ветер с моря

Растрепанную прядь со лба откинет.

И все во мне еще ни с чем не спорит,

Еще ничто затравленно не стынет.

 

И ночь еще не опустила тень

На тот последний беззаботный день,

Но тьма уж где-то рядом, на подходе.

 

И ночь, и холод, сомнений рой,

Которые потом сжились со мной.

Что делать? Так устроено в природе.

3.

Что делать? Так устроено в природе.

Вновь отсверкала всполохами осень.

А кто-то опаленный крылья сбросил,

И так, бескрылый, в серых буднях бродит.

 

Придавленный всесильным тяготеньем,

Он ждет, когда По-Щучьему веленью

Опавшим листиком к ногам удача ляжет,

А кто-то, между прочим, в спину скажет:

 

Чудак- поэт! Плывет по воле волн.

Как без руля в бескрайнем море челн,

Как желтый лист, подхваченный ветрами.

 

Кто знает, где пристанище найдет?!

И что ему милей: покой, полет?

Не мы ведь управляем небесами.

4.

Не мы ведь управляем небесами.

Но мы вольны и в дружбе, и в любви.

Вы ждали у дверей меня часами,

Учили, мол, цветов с корней не рви.

 

Чинили туфли, бусы мне дарили,

И были самым верным из мужчин,

То вдруг, как школьницу меня корили

Казалось бы без видимых причин.

 

И я в обиде оборвала нить.

Кто дружбу обучал меня хранить?!

Вы научили лишь не рвать цветы.

 

Я не успела большее познать.

О, если бы смогли меня позвать

И мне б сказать: «Довольно суеты!»

5.

И мне б сказать: «Довольно суеты!»

Оставь свои желанья и влеченья.

Но вновь молю до самоотреченья,

Чтоб пред очами появился ты.

 

Тот, кто наполнил существо волненьем,

В душе так хрупок нежности росток.

Очаровательный твой русый завиток

Пусть доведет до умопомраченья.

 

Я буду бредить долгими ночами,

И плакать до утра под образами,

Терзая сердце до вины, до боли.

 

Все ж смею я молиться о тебе.

Все знаю. И покорна я судьбе.

Давно для нас расписаны все роли.

6

Давно для нас расписаны все роли.

Вельможи, как и сотни лет назад-

(Стеклянные, бесцветные глаза)

Чванливы, пустомельны и безвольны.

 

Чиновник так же падок до страстей,

Мошенничество любит всех мастей,

Гулянье, карты, взятки дороженье.

На службе только видимость служенья.

 

Народ — он что ж?  Живет он сам собой,

Как огурцы, солит в рассол густой

Радетелей народной светлой доли.

 

Устав ходить к вельможе на поклон,

Стремится в храм, и знает точно он,

Что будет все согласно Божьей воле.

7.

Что будет все согласно Божьей воле,

Младенцем не впитала с молоком.

О, Господи! Теперь прошу о том:

Открой мне путь к иной земной юдоли.

 

Не мало прошагала по земле.

Церквей чужих я знала тяготенье,

Но все ж свершилось главное сраженье

За право не остаться на золе.

 

Я имени не знала, но молилась,

И ты, О Господи, являл свою мне милость.

Ты посылал мне свет во царство тьмы.

 

Ты говорил со мной в зеленом Храме,

Открыл мне истину, судьбу кровавой драмы,

Что изменить ее не в силах мы.

8.

Что изменить ее не в силах ты,

Заставить нить судьбы не сложно виться?

А у черты шутливо удивиться,

Что жизнь легко прошла, без маяты.

 

А на часах, когда одни ноли,

На новый год наворожить бы счастья,

Чтоб жизнь текла в его счастливой власти,

Чтоб дни в обнимку с радостью пошли.

 

И хоть бы день один, один бы час

Прожить легко кому-нибудь из нас,

С утра подобно птице встрепенуться,

 

Взлететь, запеть, как надлежит творцу,

Но мы заблудшие, и не спешим к Отцу.

Творцам – творить, рабам под гнетом гнуться.

9

Творцам – творить, рабам под гнетом гнуться.

А кто из нас свободен на земле?

А волен кто из рабства возвернуться,

Добыть живой огонь в кромешной мгле?

 

Бредем, унылые, исполнены терпенья.

Наш мир таков, и правит миром мгла.

И от того так скорбны песнопенья –

Наш факел затушить она смогла.

 

Желающим зажечь, кричим: «Не тронь!»

Нам легче плакать, чем хранить огонь,

Чем свету вдохновенно улыбнуться.

 

Боимся мы: накличет тот беду.

И позволяем бесам дуть в дуду.

А князю мира кровью захлебнуться.

10

А князю мира кровью захлебнуться,

Поэту ж хочется уснуть и не проснуться.

Ведь жить в стране такой и срам, и стыд.

И молит он себе чуму иль СПИД.

 

Жестокой драме нет пока конца.

Дворцы взрываются, дома и школы рушат…

И не кому остановить слепца,

Что сапогами топчет наши души.

 

А страх, как эпидемия чумы.

Она сперва детей косою косит.

Знать, мало дарим им своей любви.

 

Вот потому их по больницам носим.

А мир еще вестей кровавых просит.

Он был всегда помешан на крови.

11

Он был всегда помешан на крови,

Интригах, кознях, гонках по перрону.

Не растолкал, не растоптал – не уловил

Момент. И вот уже другой на троне.

 

А поезд счастья призрачно-лукав.

И вроде тянешь поручень упрямо,

Попал в «СВ». ты этого так ждал!

Один в купе, с комфортом едешь «прямо».

 

И за удачу выпил, захмелел.

Проснулся – глядь, а ты уж не удел.

В поезд счастья – только наважденье.

 

А тот, кто вовсе не спешил попасть,

Он говорил, что можем мы пропасть.

Мы, грешники, стремимся к разрушенью.

12

Мы, грешники, стремимся к разрушенью…

Я помню…полночь…телефон…звонок…

Ты говорил…признанья…восхищенья,

А не кричал, что тоже одинок…

 

И снова тишина трещит сомненьем,

Как средь зимы проснувшийся сверчок…

Понять бы замысел предназначенья,

Но он для понимания высок.

 

Удобно нам? Увы… И странно так…

Цена по одиночке нам – пятак!

Живем в угоду чьему-то веленью.

 

О, если б знал, ты милый мальчик мой,

Как нужно мне содружество с тобой,

А  в наших душах сила сотворенья.

13

А в наших душах сила сотворенья.

От рабства к духу творчества взойти!

О, мирозданья тайные пути,

Которые до нашего прозренья?

 

К высотам, где сердца любви полны

И глубоко дыханье и волненье…

Мы были б одинаково вольны.

Лишь равные в другим полны почтенья.

 

Зачем нам зависть – камень в огороде?!

Что на камнях души такой уродит?

Лишь пустота. Зови иль не зови…

 

Отдай – воздастся! Все придет назад!

О том не тайно сквозь века гласят

Законы сохранения любви.

14.

Законы сохранения любви!

И мирозданье, и прозрения высоты!

В какие, право, дебри завели?!

А нужно то одно! Что рядом! Кто-то.

 

Чтоб после всех мирских сует под вечер

Твои продрогшие, опущенные плечи

С любовью обняли. И ты, уткнувшись носом

В родную грудь, забыла б про вопросы.

 

И все проблемы мира не важны,

Когда мы хоть кому-нибудь нужны!

Когда есть тот, кто примет не уронит

 

Хрустальный шар души.

Мечтаю ночью, при огнях, в тиши…

Который день и год я на перроне?!

15.

Который день и год я на перроне?!

И может быть билет достану к маю.

Что делать? Так устроено в природе:

Не мы ведь управляем небесами.

 

И мне б сказать: «Довольно суеты.

Давно для нас расписаны все роли.

И будет все согласно божьей воле,

И изменить ее не в силах мы».

 

Творцам – творить, рабам под гнетом гнуться,

А князю мира кровью захлебнуться,

Он был всегда помешан на крови.

 

Мы, грешные, стремимся к разрушенью,

А  в наших душах сила сотворенья

Законов сохранения любви.

 

 

 

 

***

Для Э.Н.

Я чувствую боль твою.

Я знаю, как хочешь ты

Рассвета в родном краю

Когда оживут мечты.

Ты в мыслях дорос до звёзд,

Ты сердцем миры объял,

А те, кто к земле прирос,

Твоим призывам не внял.

Огонь во взгляде потух,

Его притушила беда.

Но только свободный дух

Не сломит она никогда.

Цепями сковали грудь,

И выжгли во лбу клеймо.

Но ты обернулся в грусть

И выпорхнул через окно.

 

Вечномолящийся

 

За окном завывал ветер. Он трепал ветви деревьев, срывал листву, швырял её в заросли кустарника. Проникая через щели в оконных рамах, он шевелил тяжелые портьеры. Только середина сентября, о холодно, как поздней осенью», — подумала я  и накрыла плечи вязаной шалью.

Я отошла от окна и села в кресло- качалку. В санаторной гостиной горел камин, около которого сидел человек, укутанный пледом. Он неотрывно смотрел на горящие поленья. Я подвинула свое кресло ближе к огню и погрузилась в свои невеселые мысли. Навеянные болезнью, они упорно преследовали меня последний год. Постоянная боль во всем теле, скованность в суставах — выматывали, студили душу. Раздражительность, лихорадочные поиски рецептов исцеления сменялись апатией. Но природное упрямство не давало долго лежать на диване, и я вновь начинала поиски какого-нибудь лекаря или лекарства. Так я попала в Кумагорскую больницу.

Оказалось, Кумагорский источник  считается уникальным. Когда-то на Кумагорку ехали лечиться со всей Европы. Ураган 1998 года чуть было не положил конец  богатой истории лечебницы, которую я собиралась изучить.

— Вы знаете, на Кумагорке лечилась сама Екатерина Великая.- Человек в соседнем  кресле словно прочитал мои мысли. — Если завтра не будет дождя, я вам покажу старые ванны, которые посещала Екатерина.

 

— Да, конечно. Я буду рада. Это интересно, — так как молчать было дальше неудобно, я продолжила разговор, — у меня дома нет газа. Мы топим печь дровами. Мне очень нравится наблюдать за живым огнем.

— А вы знаете, смотреть долго на огонь не безопасно. Он имеет свойство притягивать. Я читал о том, что есть религиозная секта огнепоклонников, так у них очень часто случаются самосожжения.

— Не соглашусь с вами. Смотреть на огонь, как и на текущую воду, очень полезно для здоровья и просто приятно. Вот нам с вами приятно сидеть у камина?

—  Потому что тепло.

Я любитель упорно отстаивать свою точку зрения, но в том вечер мне не хотелось спорить. Поленья в камине разгорелись и осветили лицо собеседника… почти мальчика. А мне казалось – я разговариваю с пожилым мужчиной. Удивление, видимо, отчетливо отразилось на моем лице.

— У меня всегда был грубый голос, — как бы пояснил он.

— Мальчик мой, ты не устал? – спросила вошедшая в гостиную пожилая нянечка.

— Нет, я еще немного посижу, — и когда женщина ушла, продолжал,- хорошая нянечка у меня, как моя мама. Она меня тоже называет «мальчик мой», хотя мальчику уже тридцать.

Парень нагнулся, пытаясь поправить плед на ногах, и я увидела как болезнь изуродавала его тело. Чтобы спрятать ужас в глазах, я опустилась на колени перед больным(себя в тот момент я престала считать больной) и стала тщательно укутывать его ноги.

— Ну что вы, не беспокойтесь. Руки у меня ещё подвижны, себя я могу обслужить.

— Ничего, мне не трудно… мне даже приятно поухаживать за кем-то, — пробубнила я, затем поставила кресла на место и вновь уставилась на огнь. Через несколько минут, справившись  с волнением, я продолжила разговор.

— А мы ведь с вами еще не познакомились. Меня зовут Светлана Ивановна, можно просто Светлана.

— Виктор, — ответил он коротко. – Светлана, а  чем вы занимаетесь?

— Всю жизнь проработала в культуре, увлекаюсь литературой. Сама немного пишу.

-Это интересно. А о чем вы пишите?

— Обо всем, что душу тронет. Бывает, вот так поговорю с человеком, а потом сяду и за сол часа напишу рассказ. А бывает десять лет работаю над десятью страницами. Да что мы все обо мне. Расскажите как вы живете.

— В моей жизни мало интересного. «Одни молитвы, да воск свечи, да теплые угли в погасшей печи»

— Чьи это строки?

— Не помню. Литературу раньше не любил. Совсем другие увлечения заполняли мою жизнь.

— И что же это за увлечения?

— Вам действительно интересно?

— Мне интересно все.

— Ну что ж, слушайте. Правда, я рискую стать вам неприятным. Если вам после моего рассказа больше не захочется со мной разговаривать, я не обижусь. Я это заслужил. Моя болезнь – это расплата за ту жизнь.

Знаете поговорку: «Молодой да ранний? Так это обо мне. В детстве я был милым всеми любимым ребенком. Рано почувствовал влечение к девушкам а те в ответ одаривали меня любовными записками и предложениями о дружбе . Грешить я начал слишком рано. В пятнадцать лет я переспал с женщиной, которая была старше меня на десять лет. Друзья стали звать меня Донжуаном, а девушки «ледяным мальчиком». Я не мечтал о любви. Женщины представляли для меня инструмент извлечения удовольствия, позже стали объектом удовлетворения любопытства. Я размышлял об удивительной способности их притягивать к себе мужчин, но больше всего боялся оказаться в их сетях. Передо мной всегда стоял пример отца, погибшего от пьянства. Он не раз повторял мне: «Сынок, не позволяй женщине взять над тобой власть. Иначе превратишься в тряпку, как я».

Мать моя не была властной женщиной, принадлежала к старинному дворянскому роду, традиции и устои которого тайно, но строго хранились в её семье даже в советское время. Она обладала обостренным чувством собственного достоинства, что часто воспринималось как высокомерие. Она никогда не повышала голос, не позволяла себе плакать при людях, даже если ей было очень больно, всегда чистая одежда. подтянутая фигура, уложенная прическа.

А отец был из простых крестьян. Он любил мать по-своему, убеждая в своих чувствах кулаком и матом. Мать все терпела и прощала. Уходила в свою комнату и молилась. Отец был атеистом, и однажды, когда  застал её в молитве, схватил топор и приказал: «Отрекись от своего Бога, или я тебе сейчас голову отрублю». Она смиренно оголила шею и ответила: «Руби, милый, значит так угодно Богу». Он опустил топор, и потом целые сутки пил. «Понимаешь, сынок, я из-за неё ни к одной бабе не могу подойти. Так она меня скрутила»

В армию я ушел опытным мужчиной. Монашеская жизнь меня, конечно, не привлекала.  Поняв, что за примерную службу можно получать увольнительные, пользовался этим .  Я урывал любой момент, чтобы пойти в увольнение или сбежать в самоволку. В армии в то время порядка не было, и потому выбраться  из казармы после отбоя было не трудно.

В военном городке рядом с частью работало много женщин. Это были жены и дочери офицеров, хорошенькие поварихи, прачки, уборщицы. Высоких моральных качеств у меня не наблюдалось.  Господь долго терпел мои проказы, но однажды…

На втором году службы в части сменили командира. Новый прибыл со всем семейством. На вид ему было более шестидесяти. Ходил он не по-военному, ссутулившись, словно на плечи давила неимоверно тяжелая ноша. Его жена, напротив, в свои сорок пять выглядела не хуже своих юных дочерей. Почти сразу по военному городку поползли грязные слухи о слишком «щедрой» жене командира. Говорили, будто он разрешал ей иметь любовника, так как сам после ранения в Афганистане был не способен выполнять супружеские обязанности. Так вот вскоре после приезда жена командира прониклась ко мне симпатией, и я стал частым гостем в их доме. Меня радушно принимали по воскресеньям и звали на ужин. Я с интересом принимал знаки внимания офицерской жены, но у неё были и две взрослые дочери. Уговорить старшую мне не составило труда. Но вот младшая, семнадцатилетняя Марина, хрупкое и возвышенное существо, все время от меня ускользала.

Это ущемляло моё самолюбие и ужасно  злило.  Незаметно для себя я постоянно стал думать о ней, она стала приходить ко мне во сне вся в белом, светящаяся, с развивающимися  русыми волосами. «Вот она, власть женщины, о которой говорил отец,  — думал я,  и  решил, во что бы то ни стало, покончить с этой властью. Слышал когда-то от мужиков, что, добившись женщины, можно успокоиться и получить свободу.

Я знал, что она любит сидеть перед сном на крыльце. Однажды после отбоя я незаметно проскользнул мимо дежурного, и  под прикрытием темноты пробрался к офицерскому дому..

Марина прогуливалась под своими окнами, которые были распахнуты настежь. Стоял теплый майский вечер. Мечтательная девушку смотрела на небо,  где плыла полная луна, и тихо читала стихи. В длинном светлом сарафане, с распущенными волосами, в которых отражался лунный свет… Я смотрел на неё, как завороженный. Во мне боролись два чувства:  желание упасть перед ней на колени и молиться как на икону, и желание немедленно ею обладать…

Подойдя тихо со спины и зажав девушке рот, я потащил её за дом, где начинался спуск в овраг.  На крутом склоне поскользнулся, и вместе  со своей жертвой покатился  вниз. Овраг был неглубокий, и мы обошлись без травм. Девушка пыталась отбиться от меня,  но её сил хватило ненадолго. На меня напало неконтролируемое звериное чувство…не помню как все случилось.  И только  отдышавшись, я наконец, заметил, что девушка  лежит без движения. И тут я впервые в жизни серьезно испугался…

 

Виктор умолк. Я была шокирована откровенностью рассказчика, но любопытство взяло верх.

— А что же дальше было?

— Уже поздно. Пойдемте спать. Завтра вечером  приходите к камину. Простите.. я устал… Я поняла, вернее, почувствовала, как ему нелегко ему было в тот монет говорить.

— Ну что ж, до завтра.

Перед сном я долго думала о том, что узнала от своего собеседника. Неопределённое состояние не давала покоя. Верх брало то чувство брезгливости к мужчинам-самцам., то чувство обиды за поруганных женщин, то чувство жалости к изуродованной судьбе Виктора. Ведь он годился мне в сыновья. В голове мелькнула мысль: «А что если бы с моим сыном такое несчастье случилось?!» Я встала с постели, долго ходила по коридору, стараясь отогнать неприятные чувства и страшные картины, нарисованные воображением, и уснула только под утро.

На следующий вечер я пришла к камину первая. Заняв два кресла рядом, стала ждать. Виктор пришел в гостиную один без сопровождения. Ноги его были настолько худы, что штанины брюк казались пустыми. Смотреть он мог только себе под ноги. Выгнутый горбом, скованный позвоночник не позволял поворачивать даже голову. Я встала, приветствуя Виктора, пожала его руку.

— Какая у тебя рука холодная. Ты замерз? – спросила я, пошутив на тему сердечных страданий. А руки мои машинально старались согреть маленькую костлявую, словно детскую руку парня.

— Я слышал, вы ходили на старые ванны?

— Да, там такие заросли, я порвала брюки. Но вид оттуда великолепный. Долина  внизу Кумагорки как на ладони. Озеро у подножья горы  кишит рыбаками. А дальше степь, а на самом горизонте лес. И над всем этим великолепием ослепительно голубое, бездонное  небо. Красота такая, что дух захватывает.

— А я сегодня из палаты не выходил. Скрутило меня так, что пришлось обезболивание просить. Иначе вы бы не услышали сегодня продолжение моей истории.

— Если честно, я целый день думала, что же с той девушкой стало.

— Сбежал я от страха,  что меня могут увидеть и обвинить в изнасиловании. Я даже не думал, что брошенная без сознания девушка может умереть. Хорошо что отец быстро спохватился, нашёл её и, обнаружив что она без сознания, вызвал врача из медсанчасти. Она никому не сказала, что между нами произошло. И лишь когда обнаружилась беременность и отец поднял шум, она призналась, что гуляла со мной, что сама на меня повесилась, но замуж за меня  ни за что не пойдет. Командир вызвал меня на беседу,  и я подтвердил что готов жениться, но она не хочет.  Я не понимал, зачем она себя оклеветала, зачем выгораживала меня.  Хотел встретиться с ней, поговорить, но она отказывалась от всех моих приглашений и избегала даже случайных встреч. Меня словно подменили. Меня перестали интересовать другие  женщины. Я ходил, как потерянный, и меня даже поместили в медсанчасть на обследование. А вскоре подкатил дембель, я уехал,  но забыть Марину  так и не смог.

 

— А я думала, ты с невестой вернёшься, не разжимая крепких объятий, зашептала мне на ухо мать ещё на перроне

— С чего ты взяла? – рассердился я.

— Да не знаю, сынок. Сон мне приснился, будто голубь с голубкой на моём заборе сидели, только голубь голубку свою клювом по головке тюк-тюк… я и проснулась.

Мать больше не возвращалась к этому разговору, а меня до сих пор в жар бросает, как вспомню материн сон…

Пытался  втянуться  в свою обычную жизнь, которую вёл до армии. Дальние рейсы,  девочки, рестораны, пьяные компании… Но уже через месяц бурной жизни я стал замечать в себе неприятные изменения: стал быстро уставать, появилась ломота в позвоночнике. Поваляюсь день-два в постели – проходит. Мать забеспокоилась.

— Да, не волнуйся, мама, это от дальних рейсов. Уйду с КАМАЗа, сяду на такси. Всё пройдёт.

 

Но однажды после очередной бурной ночи я не смог встать с постели. Проснувшись ночью от невыносимой боли, я обнаружил, что не могу пошевелить головой. Шею, плечи, весь позвоночник сковала нестерпимая боль. Я закричал.  Ко мне сбежались все, кто был в доме. Мать вызвала «скорую»…

С тех пор я живу по больницам. «Кумагорка» тоже стала вторым домом.

— А что же врачи? Что они говорят? – допытывалась я.

— С их слов я знаю лишь то, что диагноз мой «Болезнь Бехтерева», что она не лечится. Основной признак болезни – это наличие у больного позы «вечномолящегося».

— А ты что же, смирился с приговором?

— Первое время мне казалось, что я сплю и вижу страшный сон. Сознание отказывалось верить в то, что в двадцать пять лет я стал калекой. Потом пришло отчаяние. Я не хотел больше жить. Но после двух попыток самоубийства ко мне пришла мысль, что Богу не угодно моя смерть. И однажды ночью, когда боль была нестерпимой, я впервые обратился в молитве: «Господи, что ты хочешь? Если ты есть, дай мне ответ! Господи! Помоги мне! Господи!» — я рыдал и звал Господа, наконец, обессилив от боли и слёз, забылся коротким сном. И снился мне Свет. И кто-то Любящий  тёплой ладонью гладил меня по спине, и боль под этой ладонью стихала, а  спокойный и добрый голос приговаривал надо мной: «Молись, сынок, молись. Доля теперь такая у тебя – вечно молиться».

Я очнулся. Рядом со мной на кровати сидела старая нянечка и гладила меня по спине:

— Это хорошо, сынок, что ты с Отцом нашим небесным разговариваешь. Кроме него, никто тебе не поможет…»

 

 

Виктор умолк, окунувшись в какие-то свои мысли, он словно забыл обо мне. И я не тревожила его. Прошло, наверное, около часа, пока он вновь заговорил.

— Вы знаете, я теперь постоянно разговариваю с Богом, задаю ему вопросы,  и Он отвечает мне, посылаю просьбы, и они исполняются…

Вы знаете, мне очень хотелось знать, как Живет Марина, кого она родила, но звонить или писать мне было стыдно. Я только молился за неё, чтобы у неё в жизни было все хорошо, чтобы её полюбил достойный человек.  Так вот, совсем недавно, я получил от неё письмо. Она сама меня нашла. Сыну уже восемь лет, и он очень хочет меня видеть. Она пишет, что любит меня и тогда любила, поэтому никому не рассказала, как я ней поступил. Была обида на меня, но она меня простила. Мама написала ей, в каком я положении, но это её не отпугнуло. К Новому году обещала приехать… Это чудо, которое подарил мне Господь. Я так счастлив! Он услышал мои молитвы. Он подарил мне то, о чем я даже мечтать боялся.  Я принял Христа в свое сердце. Он наш путь на небеса. Он теперь всегда со мной.

А знаете, как почувствовать присутствие Господа? Я теперь знаю. Если вас заполняет любовь ко всему миру, ко всем людям, если вы радуетесь каждому дню, каждой звездочке на небе, каждой травинке в поле, если готовы обнимать каждого встречного, это значит Господь благословляет вас. Он говорил: «Открой мне сердце свое», и я открыл. И теперь он во мне, я в Нем. Я понял, почему Бог не позволил мне умереть. Я нужен ему, чтобы вечно молиться о заблудших душах. Он ведет меня своим путем. Я иду, и он освещает мне путь.  И вам надо призвать в свою жизнь Христа. Только он может исцелить ваши болезни.

Я ничего не ответила в тот момент Виктору. С верой у меня было плохо. Мы  погрузились каждый в свои раздумья. В камине догорали поленья.

А на следующий день, закончив курс лечения, я покинула Кумагорку,. Погода была теплой и солнечной. Всю дорогу я думала о словах Виктора. Может действительно все наши беды оттого, что много грешим, и не каемся, не имеем Веры в душе.

Сойдя с автобуса, я остановилась на пригорке, с которого вилась проселочная дорога к моему дому. Родное село раскинулось внизу в долине,  виднелся лес за рекой, по обе стороны от проселка дышало свежевспаханное поле. И над всем этим великолепием – высокое-высокое небо.

«Господи, — вырвалось у меня из груди, — как прекрасен мир, который ты создал!» Меня переполнял восторг и радость. И будто крылья выросли за плечами. Я бежала, забыв о больных ногах, о всех печалях и неприятностях, которые раньше до Кумагорки давили на меня. Солнце медленно опускалось за горизонт. На поле опускались сумерки. Вдруг за спиной появился свет. Я подумала, что с трассы на проселок свернула машина, и обрадовалась, что меня могут подвести. Оглянулась, но никакой машины не было. Я пошла дальше, и Свет сопровождал меня до самого села. Я вспомнила слова Виктора: «Я иду, а Он освещает мне путь», и поняла, что Господь рядом и призвала Его в свое сердце.

 

 

Новые стихи

***

Сонный пруд и не знал

Что его серебром одарила луна.

Безмятежно он спал,

И на нём не гуляли ни зябь, ни волна.

В эту чудную ночь,

В ноябре накануне желанной зимы

Уходящую прочь

Загрустившую осень увидели мы.

 

 

 

О друге и книге

Наталье Капковой

Не подруга. По бабьи глупо

Не судить, не  судачить, не льстить.

Каждой клеточкой чувствую друга

И родство наших душ. Как нить

Перепутала и связала

Наши жизни на все века

Поэтическая строка.

Мы над нею и ночи мало,

Да бывает мало и дня.

По бульвару бредёшь устало,

Оглянись, ты увидишь меня.

Ты укуталась по глаза,

Чтоб никто средь толпы и машин

Тонкой, голой  прекрасной души

Не поранил. И смею сказать.

Что  откроется мир без границ

Обладателю этих страниц.

 

***

Ты придумала себя

Написала, как картину.

Что-то ангелы трубят,

что-то шепчут бабки в спину,

Но тебе до них нет дела.

Ты по жизни ярко, смело

И стремительно шагаешь.

Словно будущее знаешь,

Что тебя там счастье ждёт

И к нему сам Бог ведёт!

 

***
Чем полнятся мысли твои?
О чем болеет душа?
О чем напеваешь в тиши,
Прошедшие дни вороша?

***

Что для вечности сорок лет?
Ни конца, ни начала нет.
Путь к тебе словно звездная млечность.
Без тебя и минута вечность.
Без тебя потерялась во времени.
А разлука вновь тяжким бременем,..
В безысходности и безбрежности.
И спасает мгновенье нежности.
Ты обнял и губами прильнул,
И рукою с перрона махнул,
И сказал: «Надо дальше жить»
Продолжаю. Ночами выть,
Ждать звонков, как глоток воды,
Чтоб добраться до той звезды,
Как до станции очередной,
Где увижусь опять с тобой.

 

***

«Должно нам родиться свыше»

Лишь Вера дает нам жизнь.

Не важно, откуда ты вышел,

Пред Богом однажды явись.

И чем бы ты ни был занят,

Сохой иль рожденьем стиха,

Смирись и покайся сердцем,

И отвратись от греха…

Для Бога людей нет лишних,

От духа рождается Дух

«Должно нам родиться свыше»,

Чтоб Свет в душе  не потух.

 

***

 

 Стоит он у двери нашей,

Смеренный, и ждет пока,

Услышим  мы стук однажды,

И двери коснется рука.

Отчаянно распахнутся

Объятья и наши сердца.

Покаются и вернутся

Все блудные в Дом Отца.

 

           Лане Мирошниченко

***

Ты про кризис, а я про защиту.

Антивирус — программа такая.

Ею наша душа закрывается,

Надоело ей, бедной, маяться,

В постоянно ранящем мире.

И придумала кризис в квартире.

Ей от боли б к цветущему Маю

На зелёную грудь, в объятья,

Босиком, свободной от платья,

Одурманиться бы душицой,

Без стыда нагою забыться…

А на деле в ответе минус.

Вместо радости – Антивирус

И защита… от всех закрыта.

***

Не в свой колее, на чужой дороге…

Потому печаль села на пороге.

Не в своём дому, и очаг не греет.

Не Асоль в душе, нет мечты о Грэе.

Потеряв себя, лишена причастья.

Истина в тебе и в стремленье к счастью

***

А можем ли мы наш мир переиначить?!

Наш мир таков, его не переделать.
Не модно нищего поднять и накормить,
А армия добра не поредела,
Она не гласно даст ему испить

Тепла души. Но вот вопрос исконный:
Бродяге нужно ли моё тепло?!
Не зря он бросил этот мир зловонный.
Он так хотел. То выбор был его!

Высоцкая гора

«Про меня говорят: «Он, конечно, не гений» —

Да, согласен – не мною гордится наш век, ..»

Владимир Высоцкий

* * *

Ты, Володя Высоцкий, конечно, не гений,

Для меня ты, родной, хоть и издалека

Словно старший мой  брат. Ты в минуты свершений

Не парил, «не звездил», не смотрел свысока.

Голос твой отовсюду я с детства ловила,

По тебе я равненье держала в строю.

Взгляд твой, дерзкий кому-то, а мне только милый,

Освещал всю в ухабах дорогу мою.

Как смотреть, может быть, ты конечно не гений.

Но фамилию, брат, оправдал ты сполна

Выше всех на высокой горе поколений.

Ты Высоцкий! Тобою гордится страна.

Нет, не та, что чиновничья, чинно-картинно

Выставляет холодный расчёт напоказ,

Не имея души, словно кукла с витрины,

Век второй «…измы» разные строит для нас.

Есть другая страна, где тебя почитают,

Нараспах души держат для песен твоих,

Где движения губ твоих в книгах читают

Где, как знамя Отечества, реет твой стих.

* * *

Достала с полки этажерки старенькой

Книжонку со стихами  больно въедливыми.

А на обложке ты какой-то маленький,

А рядом твои: «Кони привередливые»

А взгляд такой, как будто ты прощаешься,

Толь с берегом родным, а толи с Родиной,

И чувствую, что  до сих пор ты маешься,

Покинув этот мир, что путь не пройденный.

 

* * *

Не по тебе  в слащавости купаться,

Ты не привык.

И в памятник отлитый,

Ты ожил вновь!

Я помню, ты остался,

Ты «принародно» вышел «из гранита».

И вот меж нас,

Закон реальности круша,

Ты напеваешь  о «фатальных датах» в уши

Мы за тобой по лезвию ножа

Бежим и режем «в кровь босые души».

 

Река жизни

Позволь реке коснуться вод твоих,

И жизнь войдёт, и забурлит теченье.

И чистое души твоей свеченье

Увидит мир, открытый для двоих.

Сады и разнотравье вновь

Начнут на берегах твоих цветенье

Река начало жизни,  а любовь

Даёт потокам вод  твоих  — движенье.

 

***

Застряла в безвременье,

стремени

не ощущаю, странно,

раны.

Не болится, не радуется.

Радуница…

то ли не я, То ли я —

История.

Так бывает. Веришь?

Закроются двери. Тишь.

Ни суеты, ни блажи

И тебя даже…

И  все снова:

«Вначале было слово…»

И сотворяться  рада.

И новое «Я» в награду.

И возвращается время,

И под ногою стремя!

 

***

А прогноз на погоду -солнечный,

И в дорогу пора срочно нам.

Ты ко мне, я к тебе навстречу,

Посидим за игристым вечер.

***

А природа осени грязная,

Мы грустим, но такие разные

Параллельные миры наши.

Мне страшно.

* * *

Зачем этой ночью опять Вы пришли в мои сны,

Такой одинокий, с тоскою глубокой во взгляде.

Что хочет судьба показать, не пойму, но важны

Ответы на сны, и найти их когда-нибудь надо.

Затем и живём, чтобы тайные знаки судьбы

Разгадывать каждую ночь за границей сознанья.

Мучительный путь мой, но чувствую нить ворожбы

Всё крепче нас вяжет в единую сеть мирозданья.

 

Твой новый путь

Твой новый путь ты выбрал сам,

А я дышать не перестала.

Хочу ль вернуть? Прости, я там,

Жила, но так, что жить устала.

 

Пусть новый день твой без меня,

Мой новый день – сухое русло,

Мне хватит прошлого огня,

Сжигающего  чувства.

 

Я не хочу  тобой болеть,

Я не хочу с тобой гореть,

Коль ты сжигаешь жизни суть,

Куда твой путь?!

***

В чем перед вами не права?

В том, что пока ещё жива,

Что иногда ещё смеюсь,

И будущего не страшусь,

Да в прошлое уж не гляжу,

Отрады в нём не нахожу.

Живу сама в себе, как вы,

А вы, конечно  же,  правы,..

Вы одиночество избрали,

Меня ни разу не позвали,

А я не так уж далеко,

И увидать меня легко,

Лишь улыбнулись  благосклонно,

Подняли трубку телефона:

«Я увидать тебя хочу!»…

И я лечу, лечу, лечу…

Одна лишь мысль мне важна:

Что я кому-нибудь нужна.

Молитва

Как быть? О, Господи! Пошли ответ:

Ну почему до наших бед им дела нет?!

Пошли мне мудрость сделать верный шаг,

И возлюбить того, кто  был доныне враг.

Ты научи за них молиться  от души,

И вороха обид в ночи не ворошить.

И коли воля, есть, о Господи,  твоя,

Пусть сбудется  заветная мечта моя.

Пусть будет светлый Дом, где  флаг алеет,

Пусть будет сад с тенистыми аллеями,

И если быть тому, то дай мне силы

Пройти соблазны, гордость одолеть,

И только путь с тобой мне будет милым,

А без тебя, всё в мире – только смерть!

Жара

Раскаленный, как сковорода, асфальт.

Ноги покрываются горелой  коркой.

А на балконе играет скрипка-альт,

Пробегая по нотам скороговоркой…

А воздух, как в сауне, за пятьдесят.

Только парилка в масштабах планеты.

А скрипач этот видно, большой чудак,

Холод, жара  ли — различий нету.

Пилит смычком. Как опилки – звуки.

И, может быть, коль настанет пора

Сложит великую песнь от муки.

Что  до него нам? Нас сушит жара.

Соседи

С тобой мы давние соседим

Твоё окно, моё окно

Ведут вечерние беседы,

Когда вокруг темным-темно

Соседи мы. И так уж вышло,

Что в продолжение своё

Твой сад взошёл ростками вишни

Давным-давно в саду моём

Две шумных свадьбы по соседству,

Крестины здесь, крестины там.

Переплелись корнями с детства

Не разойтись по сторонам.

И было, ранили друг друга,

Руки потом не подаём.

Но жизнь прошла. Давай, подруга,

Проводим сумерки вдвоём.

***

Зачем этой ночью опять Вы пришли в мои сны,

Такой одинокий, с тоскою глубокой во взгляде.

Что хочет судьба показать, не пойму, но важны

Ответы на сны, и найти их когда-нибудь надо.

Затем и живём, чтобы тайные знаки судьбы

Разгадывать каждую ночь за границей сознанья.

Мучительный путь мой, но чувствую нить ворожбы

Всё крепче нас вяжет в единую сеть мирозданья.

 Страна Берегиния

Есть на свете такая страна,

Где не врут и доверье не рушат.

Никогда не губила война

Там живые открытые души.

Там заботой о ближнем полны

Там горячее сердце не стынет..

Два серебряника сатаны

Не востребованы и поныне.

Нет предателей. Нет иуд.

Каждый чувствует, что он нужен.

Все нечистые помыслы мрут,

Словно мухи от первой стужи.

Змей соблазна и пустоты

Не пролезет – врата закрыты

Крылья есть у любой мечты,

И они с небесами слиты.

Спросишь ты: «Где такая страна?»

Очень близко с тобою она.

Стать её гражданином ты можешь,

Коль оружие тьмы  сложишь,

И расстанешься с ложью на веки,

Станешь добрым Творцом-Человеком.

***

Я чувствую боль твою.

Я знаю, как хочешь ты

Рассвета в родном краю

Когда оживут мечты.

Ты в мыслях дорос до звёзд,

Ты сердцем миры объял,

А те, кто к земле прирос,

Твоим призывам не внял.

Огонь во взгляде потух,

Его притушила беда.

Но только свободный дух

Не сломит она никогда.

Цепями сковали грудь,

И выжгли во лбу клеймо.

Но ты обернулся в грусть

И выпорхнул через окно.

 Лане Мирошниченко

***

Ты про кризис, а я про защиту.

Антивирус — программа такая.

Ею наша душа закрывается,

Надоело ей, бедной, маяться,

В постоянно ранящем мире.

И придумала кризис в квартире.

Ей от боли б к цветущему Маю

На зелёную грудь, в объятья,

Босиком, свободной от платья,

Одурманиться бы душицой,

Без стыда нагою забыться…

А на деле в ответе минус.

Вместо радости – Антивирус

И защита… от всех закрыта.

***

Не в свой колее, на чужой дороге…

Потому печаль села на пороге.

Не в своём дому, и очаг не греет.

Не Асоль в душе, нет мечты о Грэе.

Потеряв себя, лишена причастья.

Истина в любви и в стремленье к счастью

***

Наш мир таков, его не переделать.
Не модно нищего поднять и накормить,
А армия добра не поредела,
Она не гласно даст ему испить

Тепла души. Но вот вопрос исконный:
Бродяге нужно ли моё тепло?!
Не зря он бросил этот мир зловонный.
Он так хотел. То выбор был его!

***

Здравствуй, друг! Через столько лет

Наши вдруг дороги сошлись.

Знает только  лишь неба высь

Для чего. Я  не знаю  ответ.

Для каких-то, возможно,  грёз,

Иль уроков, ещё не освоенных,

Этой радости удостоены,

И  слёз.

***

Старая рана  — новая боль.

Просто поближе быть мне позволь.

Просто писать  и мечтать в тишине

Мне о тебе наедине

С  дождиком мелким  и октябрём…

…Листья в охапки  с тобой соберём

И разожжём  на поляне костёр…

И под гитару пойдёт разговор,

Руки озябшие ближе к огню…

Даже мечты  от тебя  схороню

Спрячу мечты ото всех, от себя.

Буду молиться, о грешном, скорбя.

На излом

Сколько можно испытывать злом?!

Сколько тяжести можно вынести?!

Кто-то знает и формулу вычислил:

Мир  нас  пробует  на излом.

Козни, дебри, поток сметающий —

Этот выстоял, этот плох.

Тише, медленней… выдох… вдох

Сам себя не спасёт утопающий.

***

Не победитель в этой битве,

Течет из ран смертельных кровь.

Спаситель ждал моей молитвы,

И посылал свою любовь.

Почти бездыханное тело

Качал на белых облаках,

Грехов моих развеял прах,

И сделала я неумело

И первый вздох, и первый шаг…

 

Стоит он у двери нашей,

Смеренный, и ждет пока,

Услышим  мы стук однажды,

И двери коснется рука.

Отчаянно распахнутся

Объятья и наши сердца.

Покаются и вернутся

Все блудные в Дом Отца.